ГЛАВНАЯ СТРАНИЦА
ДЕНЬ ЗА ДНЕМ
ПО ГОРОДАМ И ВЕСЯМ
ТВОИ ГЕРОИ, ЛЕНИНГРАД
ПЛАКАТЫ
ПАМЯТЬ
ПОЭЗИЯ ПОДВИГА
КНИЖНАЯ ПОЛКА
ССЫЛКИ
НАПИСАТЬ ПИСЬМО
ЭПИЛОГ

 
1941194219431944

Твои герои, Ленинград

ДЬЯЧЕНКО
Федор Трофимович

Герой живет на огневом рубеже

Герой Советского Союза Дьяченко Федор Трофимович

Дьяченко Федор Трофимович

Пригласив меня на новоселье, Федор Трофимович Дьяченко шутливо добавил:

— Адрес старый: огневой рубеж на юго-западной окраине Ленинграда. Явка обязательна.

Отказаться от такого приглашения нельзя - человек поселился на том же месте, где когда-то воевал!

Теперь для того, чтобы показать места боев, Федору Трофимовичу не надо никуда ездить. Не нужны ему карты и схемы. Достаточно подвести гостя к окну, из которого видны соседние корпуса.

Да, когда-то здесь находились огневые позиции. А там, где стоит дом, в котором бывший снайпер получил квартиру, была траншея.

На этом самом рубеже Герой Советского Союза Федор Дьяченко убил около ста гитлеровцев, а всего под Ленинградом он уничтожил четыреста двадцать пять фашистов. Когда об этом заходит речь, Дьяченко всегда подчеркивает: пришлось уничтожить. И в самом деле это так. Федор Трофимович по натуре человек далеко не воинственный. Злость не в его характере. Зол он был только на фашистов.

Как-то во время войны его однополчанин Иван Денисенко сказал:

— Я замечаю, Федор, что поесть ты другой раз забываешь, а фашисты у тебя всегда на уме.

— Есть на это причина, - ответил Дьяченко. - Приходится выполнять боевую задачу не только за себя самого.

И он рассказал, как еще в восемнадцатом году петлюровцы схватили его отца, красного партизана, скрутили ему руки, привязали к хвосту лошади и ну стегать ее кнутом. Когда остановили коня, отец был мертв.

Сам Федор, конечно, не помнит этого. Ему тогда был год. Уже потом, когда подрос, узнал обо всем от матери и односельчан.

Во время войны этот рассказ всплыл в памяти с какой-то особенной ясностью, будто самому Федору пришлось быть свидетелем изуверской расправы над отцом. Напоминали об этом и тяжелые вести, доходившие из-за линии фронта. Фашисты зверствовали почище петлюровцев. Одного того, что немцы варварски обстреливали Ленинград, убивая людей на улицах, было достаточно, чтобы в сердце закипела злость. Терзал враг и родные места Федора - Полтавщину. Вот почему снайпер Дьяченко с такой настойчивостью выслеживал врагов.

Наконец пришло время бить гитлеровцев не из засады, а гнать их прочь от Ленинграда. Тогда-то снайпер Дьяченко и оставил свой рубеж.

Перед началом наступления полк ушел в тыл на отдых и переформирование. Времени на перебазировку потребовалось немного: зашли за Кировский завод, расположились на улице Калинина - вот тебе и тыл.

У Дьяченко, тогда уже комсорга батальона, забот хватало и на отдыхе. Да еще кто-то подал мысль: каждому комсоргу роты вручить красный флажок на длинной палке. Пусть во время наступления все видят, что комсомольские вожаки впереди. Мысль понравилась и командиру, и комсомольцам. Только где достать красный материал для флажков?

Дьяченко наугад постучался в одну из квартир на улице Калинина. Открыли сразу двое - муж и жена Колесниковы. Федор объяснил, в чем дело, спросил, нет ли каких-нибудь красных лоскутков. Хозяйка развела руками. Но когда сержант собрался уходить, остановила его. Порылась в шкафу и вынула красный шерстяной платок. По тому, как аккуратно он был сложен, чувствовалось, что носила его хозяйка не часто, по праздникам. Протянув платок сержанту, сказала:

— Бери, сынок.

— Это же платок. Еще носить будете.

— Бери, - твердо ответила женщина. - Вам он теперь нужней.

Узнав, что флажки сделаны из платка ленинградской женщины, комсомольцы особенно дорожили ими, старались, чтобы они были впереди. И лишь на третий день наступления два флажка чуть задержались на месте. Комсорг роты Плеханов был убит, а комсорг батальона Дьяченко - тяжело ранен. Подхватив флажки, комсомольцы понесли их дальше...

— А платок я все-таки вернул ленинградке, - сказал мне Федор Трофимович. - Правда, уже после войны. Такого в точности в магазине не оказалось, но похожий и, конечно, тоже красный - нашелся.

Выйдя проводить меня, Дьяченко вдруг остановился. Оглядел свою улицу и спросил:

— Нравится?

Нравится ли? Нет, это не то слово. Новые дома и вся эта широкая улица хороши. Да разве мало у нас в Ленинграде и в других городах таких же! А вот улица, построенная на бывшем оборонительном рубеже, и герой, живущий на своей огневой позиции, - это действительно здорово!

Все еще не двигаясь с места, Дьяченко глянул туда, где новые дома образовали широкую магистраль.

— Знакомые места, - сказал Дьяченко задумчиво. - Вот там в сорок третьем похоронил я своего земляка Ивана Денисенко и ленинградского мальчика Славу Голубева. Даже не пойму, как это Славику удалось перехитрить комиссию, и в шестнадцать лет стать солдатом. А каким он был солдатом, судите сами: его избрали комсоргом роты.

И Дьяченко снова посмотрел на недостроенные дома.

— Говорят, они будут по девять и двенадцать этажей.

Помолчав, добавил:

— Прах наших героев после войны перенесли отсюда в братскую могилу, но иногда мне кажется, что дома эти вроде памятника моим товарищам. И даже название проспекту дано будто в их честь - проспект Героев.

Мы медленно пошли дальше.

— Есть у меня одна думка...

И Федор Трофимович сказал, что решил собрать здесь своих однополчан. Пусть не осталось траншей и солдатских землянок. Пусть не найти потемневших стреляных гильз и ржавых снарядных осколков, - все равно ветеранам будет интересно побывать на своей позиции. Взглянув на выросшие здесь дома, каждый скажет: "Недаром, выходит, мы обороняли этот рубеж".

Что касается самого Федора Дьяченко, то он очень доволен, что живет там, где когда-то воевал. Не только потому, что есть в этом что-то символичное. Это и очень удобно: от улицы Новаторов до Кировского завода, на котором герой теперь работает, совсем близко...

Из книги: Буров А.В. Твои герои, Ленинград. Л., Лениздат. 1970


Другие материалы




АБВГДЕЖЗИКЛМНОПРСТУФХЦЧШЩЭЮЯ

ВЕЧНАЯ СЛАВА ГЕРОЯМ, ЗАЩИТИВШИМ ЛЕНИНГРАД!

Rambler's Top100 Рейтинг@Mail.ru liveinternet.ru