Твои герои, Ленинград

ПОТАПОВ
Александр Семенович

За Ленинград!

Потапов Александр Семенович. Родился в 1914 г. в деревне Ковригино ныне Павлово-Посадского района Московской области. Русский. Член КПСС с 1941 г. С 1930 г. жил в Москве, учился в ФЗУ. В 1936 г. по комсомольской путевке стал курсантом Ейского военно-морского авиационного училища. С 193S г. служил на Балтике. Участвовал в советско-финляндской войне. С 22 июня 1941 г.— на фронтах Великой Отечественной. Звания Героя Советского Союза удостоен 14 июня 1942 г. 12 января 1943 г. погиб при выполнении боевого задания на Ленинградском фронте.

В августе сорок первого на нашем аэродроме приземлилось звено штурмовиков. Командира группы капитана Анатолия Кожина и шедшего рядом с ним Николая Бахмуцкого я хорошо знал по службе в истребительной части, где был секретарем комитета ВЛКСМ. Кожин тогда командовал отрядом, а Бахмуцкий входил в состав комсомольского комитета. Встретились тепло. Третьего летчика, казалось, не знал. Стали знакомиться.

— Александр Потапов. Не узнаете? Школу снайперов помните?

Вспомнил! Ко мне, тогда начальнику школы снайперов Краснопресненского района, несколько лет назад обратился улыбчивый парень: хочу учиться в школе, работаю рядом — на заводе имени 1905 года.

Вечерами Потапов приходил в наш клуб на Звенигородской улице, настойчиво учился стрелять. Через два месяца его собирались включить в сборную клуба, но тут подоспело распоряжение отбыть в летное училище, куда его направляли по комсомольской путевке. И вот неожиданная встреча через пять лет. Оказалось, Александр Потапов с высокими оценками закончил Ейское авиационное училище, участвовал в боях на Карельском перешейке и был награжден орденом Красной Звезды. Теперь освоил новый для него самолет — Ил-2.

Как известно, еще в середине июля фашистские войска подошли к лужскому оборонительному рубежу. Именно в те дни на наших аэродромах появились невиданные ранее самолеты — с выступающими из широких крыльев пушками. Это были ставшие скоро знаменитыми «илы». В авиации Военно-Морского Флота была создана штурмовая авиачасть во главе с капитаном Барабановым. В нее был включен и Александр Потапов. Вместе с Нельсоном Степаняном, Николаем Бахмуцким, Михаилом Клименко, Анатолием Кожиным, Геннадием Евсеевым он бомбил и обстреливал врага у озера Самро, в районе Осьмино, в Поречье, у Лужского оборонительного рубежа. Удары штурмовиков оказались весьма ощутимыми. Вот хотя бы один из таких налетов, за который летчики заслужили благодарность командования.

В воздух ушли Кожин, Потапов, Бахмуцкий, Фадеев, Евсеев. До цели — три минуты полета. Кожин ведет боевых друзей над лесом, чтобы посты наблюдения противника не смогли обнаружить наши самолеты. Вытянувшись в цепочку, «ильюшины» разворачиваются на девяносто градусов и выходят на шоссе, забитое бронемашинами, артиллерийскими тягачами, штабными автобусами. Потапов атакует их вслед за командиром эскадрильи, одновременно и защищая его, пушечным огнем уничтожает прислугу зенитных точек, сбрасывает бомбы на боевую технику врага. Теперь Потапова прикрывает Бахмуцкий. Вся пятерка действует так — атакует врага и прикрывает друг друга.

Сделаны три захода, пламенем охвачены десятки автомашин, рвутся автоцистерны, уничтожено много вражеских солдат. Кажется, можно возвращаться. Но где батальон, который обнаружила разведка? Он не мог далеко уйти. Штурмовики набирают высоту и скоро находят притаившуюся на лесной опушке фашистскую пехотную часть. Снова заход за заходом, расстреливая весь боезапас.

И вот повторный вылет. На этот раз пришлось провести над линией фронта воздушный бой, прорваться к району, где фашисты сосредоточили свои войска. Сделав крутой разворот, Потапов вышел из зоны интенсивного зенитного огня и, набрав высоту, взглянул на участок, только что обработанный бомбами, реактивными снарядами и пушечным огнем. Ветер отнес в сторону облако пыли, и картина удара штурмовиков прояснялась все четче — как снимок на фотобумаге в проявителе. Горел танк. Рядом пылали грузовики, в их кузовах еще рвались боеприпасы. А метрах в двухстах отсюда, около небольшого моста, летчикам удалось сделать настоящую «пробку». Они с двух сторон ударили по колонне врага реактивными снарядами: за грохотом, похожим на орудийный, последовали яркие вспышки, взрывы. Сотни убитых гитлеровцев остались на дороге, в кюветах...

Как-то Потапов и Бахмуцкий, обсуждая результаты очередного вылета, заговорили о том, что неплохо бы попробовать сразиться на «илах» с фашистскими бомбардировщиками. В те дни «юнкерсы» и «хейнкели» все настойчивее прорывались к нашим аэродромам, а истребителей для борьбы с ними не хватало. И очень скоро друзьям представилась возможность помериться силами с воздушным противником.

Штурмовики провели шесть атак на колонну семитонных грузовиков. Все бомбы сброшены. Внизу — груды искореженного металла, горящие фургоны. Самолет Потапова изранен: в плоскостях рваные пробоины. Белая струя, появившаяся за хвостом машины, подсказала: вытекает бензин. «Только бы хватило горючего»,— подумал летчик и тут же увидел два Ю-88. Потапов приблизился к ним и, не обращая внимания на огонь фашистских стрелков, нажал на гашетку. Замелькали кресты на падающем бомбардировщике. Еще мгновение — и он врезался в землю. Второй ушел в облака. В те же минуты Николай Бахмуцкий уничтожил еще один «юнкерс».

Так друзья установили: на «ильюшине» можно вести и воздушный бой. Если, конечно, потребуется... Но главное его предназначение — штурмовать. А это и было самым необходимым в критические недели августа и сентября сорок первого года.

Поздним вечером, когда закончились боевые вылеты, начальник политотдела вручил Александру Потапову партбилет.

— Клянусь бороться, как подобает коммунисту,— обещал летчик.

Утром он уходил на поиск аэродрома, с которого действовали «юнкерсы» и «мессершмитты». Рядом с Потаповым летели Федин и Горюнов. Над линией фронта по их самолетам ударила зенитная артиллерия. Так хотелось спикировать на батареи, но Потапов повел звено дальше. Минут двадцать «утюжили» воздух, до боли в глазах вглядываясь в землю. Промелькнули лесное озеро, выжженный солнцем луг. Ничего подозрительного. Но если это не аэродром, почему так ухожены границы поля, почему никуда не ведут тропки?

— Следите за мной. Если будет нужно, поможете огнем,— передал по радио Потапов ведомым и резко пошел вниз. Короткая очередь за обрывающуюся дорожку, и поле перестало быть пустым. Заговорили зенитки. Еще одна очередь — и через сгоревшую маскировку стал виден «хейнкель», рядом другой, третий... Балтийцы обрушили на самолеты противника бомбы и реактивные снаряды, пушечным огнем подавили зенитные установки. В тот день Потапов и его товарищи нашли и подвергли удару еще два аэродрома.

Прошла неделя. Командование решило повторить налеты на аэродромы и на каждую цель послало по группе штурмовиков. Потапов летел вместе с Фединым и Клименко. Точно зная расположение цели, летчики подошли к ней на малой высоте. На старте с работающими моторами стоял Ме-110. Он пошел было на взлет, но пушечная очередь Потапова повергла его на землю. Советские летчики проштурмовали самолетные стоянки, вызвали взрыв склада горючего. Но зенитки противника сразу открыли прицельную стрельбу. «Ильюшины» оказались в плотном кольце разрывов. Самолет Потапова вздрогнул, осколки ударили по фюзеляжу и правой плоскости. Кабина пилота заполнилась дымом и едким запахом бензина. Летчик открыл фонарь, чтобы не задохнуться, довернул на курс к аэродрому, думая об одном: не потерять бы сознание. Долетел и приземлился нормально. Но выключить двигатель сил уже не хватило...

Короткий отдых, пока ремонтировали самолет, и Потапов снова летит в паре с Анатолием Кожиным на штурмовку переднего края врага. Пять заходов сделали они на глазах наших солдат. Но об эффективности удара судить трудно: видимость плохая. Командир армейской части просит передать благодарность летчикам-балтийцам.

— Бесстрашные ребята! Наверное, и не знают, каких дров у противника наломали! — так своеобразно высказал он свое восхищение.— Восемнадцать орудий и почти батальон пехоты уничтожили. Братское им спасибо!

Когда вражеская блокада опоясала Ленинград, Потапов поднимал свой самолет с пригородных аэродромов, штурмовал фашистские войска на ближних подступах к колыбели Великого Октября. Немалый урон нанес он гитлеровцам, находившимся в Стрельне и Петергофе, уничтожал вражеские корабли в Финском заливе, громил врага в районе Тихвина и Волхова. Новый, 1942 год он встречал с чувством человека, делающего все, что в его силах, для защиты Ленинграда. В более чем полусотне успешных боевых вылетов он уничтожил или вывел из строя два десятка танков, более 80 фургонов и машин, много зенитных орудий и пулеметов, иной боевой техники, живой силы противника. Он летал с такими смелыми мастерами штурмовых ударов, как дважды Герой Советского Союза Алексей Мазуренко, как Антон Карасев, Михаил Клименко, Григорий Ларионов, Евгений Новицкий — впоследствии Герои Советского Союза. В том строю, как писал командир 57-го штурмового авиаполка, «Потапов своим бесстрашием, мужеством и отвагой воодушевлял боевых товарищей на подвиги». Военный совет флота наградил его орденом Ленина.

В январе сорок второго в боевой работе Александра Потапова возник неожиданный перерыв: его направили в родное авиаучилище — на курсы усовершенствования. Там он был одновременно и слушателем и преподавателем, потому что курсанты жадно расспрашивали фронтовика о тактике врага и наших штурмовиков. Когда улетал из Ленинграда, обещал друзьям обязательно вернуться. И вернулся — помощником командира полка. Снова водил в бой теперь уже большие группы «ильюшиных». Родина высоко оценила ратные подвиги Александра Семеновича, присвоив ему 14 июня 1942 года звание Героя Советского Союза.

Много было успешных боев у штурмовиков осенью сорок второго, в том числе участие в разгроме фашистского десанта на острове Сухо в Ладожском озере.

Все настойчивее стучала в сердца защитников Ленинграда мысль о прорыве вражеской блокады. Потапов и его товарищи не могли, конечно, знать, что Ставка Верховного Главнокомандования утвердила сроки проведения операции «Искра». По ее плану авиация и артиллерия Балтийского флота поддерживали наступление войск Ленинградского фронта. Важная роль в прорыве блокады отводилась 67-й армии; ее должна была поддерживать авиационная группировка, в состав которой включался и 57-й авиаполк.

12 января 1943 года началась операция «Искра». Капитан Потапов повел группу штурмовиков в район Келколова. Задание требовало предельной точности бомбометания, снайперского огня. Предстояло уничтожить узел связи войсковой группировки, охраняемый мощной системой противовоздушной обороны. Потапов предупредил своего воздушного стрелка А. С. Продана:

— Будь внимателен при выходе из атаки...

При жестоком зенитном обстреле он быстро нашел объект, точно положил бомбы и начал обработку вражеских батарей «эрэсами». Собирался уже боевым разворотом выйти из атаки, чтобы повторить заход, но в это время в самолете разорвался зенитный снаряд. Ведомые видели, как их флагман врезался в снег, загорелся и взорвался...

На траурном митинге в полку молодой летчик Федор Фоменков поклялся отомстить за командира. И сдержал слово — воевал до Победы, стал Героем Советского Союза. Помнит Александра Потапова и Ленинград, присвоивший одной из своих улиц имя славного летчика-балтийца. Авиаторы дважды Краснознаменного Балтийского флота, летая на новых, сверхзвуковых самолетах, свято следуют законам фронтовиков: прежде всего Родина, ей все силы, а если понадобится, то и жизнь...

М. Львов

Из книги: Герои огненных лет. Очерки о москвичах — Героях Советского Союза. Вып. 7. М.: Московский рабочий, 1984.

Другие материалы